Каждый православный, стремящийся приобщиться и воссоединиться с Христом Спасителем, перед причастием Божественных Пречистых и Животворящих Таин Тела и Крови Христовых пусть исполнит эти Его святые слова: «Пребывайте во Мне, как Я – в вас». Должно также хранить в сердце и поучение святого апостола Павла: «Пусть испытает себя человек – и лишь тогда ест от Хлеба сего и пьет из Чаши сей». Да убоится всякий, кто чувствует за собой какой-либо грех! Такому следует тщательней испытывать совесть свою, нет ли на ней пятна греховного, и если припомнит что – пусть омоет ее слезами пред исповедью святой и изгладит в таинстве покаяния. Тот же апостол Павел строго предостерегает недостойно причащающихся, говоря: «Кто ест Хлеб сей или пьет из Чаши Господней недостойно, виновен будет пред Телом и Кровью Господними», и далее поясняет: «Вкушающий недостойно – в осуждение себе вкушает».

По слову Дионисия Ареопагита, Таинство причащения Тела и Крови Христовых велико и предивно и достоинством выше всех остальных церковных таинств, поскольку заключает в себе всех их исполнение. Сам Податель жизни и всякой благодати, истинный Бог, под видом Хлеба и Вина преподает Себя достойно причащающимся в залог жизни вечной и в утверждение сей жизни временной.

Так, во время крещения мы духовно возрождаемся, при миропомазании в вере и любви Божией укрепляемся, возрожденные и укрепленные – питаемся пищей Божественного Пречистого Тела и Крови Господней и обретаем силы.

И поскольку таинство Причащения Тела и Крови Спасителя столь велико по достоинству, что стоит выше всех прочих таинств, тем более тщательной требует подготовки. Но прежде всего нужно иметь истинную веру, а не Иудино лобзание, как в молитве, которую произносим сердцем и устами: «Вечери Твоей Тайной, Сыне Божий, сделай меня ныне участником; я не открою тайны врагам Твоим и не дам Тебе такого поцелуя, как Иуда, но, как разбойник, верую в Тебя и прошу: помяни меня, Господи, во Царствии Твоем! Верю же, что под образом хлеба и вина есть истинное и правдивое Тело и Кровь Спасителя нашего Иисуса Христа, и вере сей подчиняю разум свой и все мысли. Не отрицаю умом лукавым тождества Тела Христова и Крови Божественной на небесах, одесную Бога Отца, и на Престоле – под видом хлеба и вина, неколебимо верю, что и в малейшей частице хлеба и вина капле Тело и Кровь одушевленного и обоженного Христа Господа целиком пребывают.

Слушаю Спасителя, призывающего каждого правоверного к Своей чудесной Божественной Трапезе: «Приимите, ядите, сие есть Тело Мое, еже за вы ломимое; пейте от нея вси, сия есть Кровь Моя Новаго Завета, яже за вы и за многи изливаемая во оставление грехов». Не вдаюсь в споры и рассуждения еретиков, которые вопрошают: «Как же может Он дать нам вкусить Плоти Своей?», потому что знаю, как Сам Спаситель на то отвечает: «Истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни».

За богодухновенными отцами – святыми Златоустом, Амвросием и Дамаскином с сердечной верой повторяю: если слово Илии пророка было столь могущественно, что могло с неба низвести огонь, то неужели слово Спасителя не способно претворить существо хлеба в Тело Христово и вина – в Кровь Его? Ибо Бог, когда необходимо, побеждает законы естества. Так, всемогущий Творец из ничего, единым Словом, создал весь тварный мир; жезл Моисеев перед Фараоном в змею превратил; движение солнца по просьбе Иисуса Навина остановил; Лазаря четверодневного из мертвых воскресил; пятью хлебами и девятью рыбами пять тысяч человек, не считая женщин и детей, насытил и двенадцать корзин остатков своим апостолам собрать повелел. Так неужели по божественному слову Господню «примите, ядите, сие есть Тело Мое» хлеба существо не превратится в истинное и пречистое Тело Его, а вина существо после слов «пейте от нея вси, сия есть Кровь Моя Новаго Завета, яже за вы и за многи изливаемая во оставление грехов» – в истинную и пречистую Кровь Его? Верую словам Спасителя, что это Хлеб, дающий жизнь, а не манна ветхозаветная, которую хотя и ели евреи в пустыне, однако умерли. Верую, что всякий вкушающий Хлеб этот, сошедший с небес, не умрет, но жив будет вовек.

Необходимо тщательно размыслить, готовы ли мы приобщиться к этой Божественной и страшной Трапезе. Посмотрим на себя: носим ли мы образ милосердного Сына Божия, Который ответил просящей у него этой пищи хананеянке, что нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам? Обратим взор духовный и признаемся: облечены ли мы в одежду веселия, подобно божественным ученикам, когда приступаем к сему небесному торжеству? – чтобы не услышать: «Друг, зачем ты вошел сюда, не имея брачной одежды?».

Предстоя пречистой Божественной Трапезе, послушаем и всей душой внемлем словам Спасителя, Который в Евангелии от Матфея говорит: «Если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, – оставь дар твой перед жертвенником и иди прежде помирись с братом твоим». Простим от всего сердца всех, на кого гневались, ради спасения нашего, памятуя безвинно принявшего муки Спасителя Иисуса Христа. И чем больше вреда нам причинили, тем охотней оставим им, чтобы мы нелицемерно могли в молитве к Господу Богу говорить: «И остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим».

Обратим внимание на слова иерея, произносимые пред причастным стихом: «Святая – святым» – об этих словах Златоуст говорит следующее: «Слышишь, когда иерей зовет верных причаститься Божественных Таин, возглашает «Святая – святым», как бы говоря: кто не свят, тот не приступай. Он не говорит, чтобы приступил всякий, кто не чувствует за собой какого-либо греха, но требует от каждого святости. Нужно быть не просто добродетельным и поступать милосердно, но и иметь в себе  Духа Свята».

Также святой Златоуст напоминает приступающим к причащению Божественных Таин: «Если, будучи одержимы телесным недугом, воздерживаемся от пищи плотской, чтобы не сделалось нам еще хуже, то тем более следует быть осторожными, когда приступаем к принятию пищи небесной, Хлеба Ангельского, который может распалить душу, отягченную разными грехами, ибо болезнь душевная сильнее телесной».

В-третьих, приступать к Божественным Тайнам надлежит с глубоким смирением, страхом и благоговением, как возглашает диакон: «Со страхом Божиим и верою приступите». И если угодник Божий Моисей, услышав голос из купины горящей, закрыл лицо свое и обувь с ног своих скинул, если царь и пророк Божий Давид ковчег Завета, ставший прообразом Таин Христовых, у себя оставить побоялся, то как же человек грешный, терзаемый многими страстями, такими как гордыня, чревоугодие, корыстолюбие, гнев, нечистота, зависть, ненависть, осуждение, клевета и подобными, может беспечно приступать к принятию этого Божественного и Ангельского Хлеба? А коли настолько страшно приступать к причащению Божественных Таин, не лучше ли тогда совсем не причащаться, разве что лишь перед смертью? – избави Бог не только молвить, но и помыслить такое верующему человеку! Давайте послушаем, что говорит о таких святой Златоуст: «Не для того говорится, чтобы вовсе не приступали, но для того, чтобы не приступали небрежно, потому что причащаться без подготовки так же опасно, как опасно не приобщаться Таинственной Вечери вовсе, ибо это грозит вечной погибелью.

Божественная Трапеза душе и разуму придает сил, дарует упование на то, что, вооружившись Бескровной Жертвой как бы золотым неким оружием, мы перейдем в вечность и с великим дерзновением в Небесное внидем Царство. К чему же, однако, я это упоминаю: покуда пребываем в сем мире, Божественные Тайны служат для того, чтобы и самая земля для нас сделалась небом.

Далее, в другом месте, святой Златоуст пишет следующее: «Апостол говорит: «Кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет себе в осуждение, не рассуждая о Теле Господнем». Ты спросишь: как же может причина таких великих благ и животворящая трапеза быть в осуждение? Знай же, что дело не в природе самой Божественной Трапезы, но в произволении приступающего без подготовки. Под нерассуждением Тела Господня следует понимать нерадение о величии предлежащих Даров. Как тот же апостол объясняет: «Именно по этой причине среди вас много больных и немощных; и по этой причине многие из вас умерли»».

Глубокое смирение и страх Божий имейте в сердцах ваших и, вздохнув из глубины души и земно поклонившись, повторяйте слова сотника: «Господи, я недостоин, чтобы Ты вошел под кров мой, но скажи только слово, и спасена будет душа моя». Или слова жены-хананеянки: «Господи, и псы едят крохи, которые падают со стола господ их! Призри на нас милостивно! Не возгнушайся войти и та́инственно жить в смрадной и нечистой душе моей, и прославлю и восхвалю Имя Твое со Безначальным Отцом и Пресвятым и Животворящим Твоим Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь».

Из Требника Петра (Могилы), митрополита Киевского